Куда уходит детство? Во Францию!

Пополнение в семействе Саркози привлекло внимание к французским традициям воспитания детей.

Вот уже несколько дней все женские журналы Франции снова пестрят фотографиями самой знаменитой национальной супермодели и первой леди страны. Но в этот раз внимание читательниц привлекает не столько сама Карла Бруни, сколько ее дочь Джулия Саркози. Рождение девочки стало позитивным медиасобытием, призванным воодушевить нацию в период кризиса еврозоны. Дети во Франции — они ведь такие хорошенькие...

Французские маркетологи это давно просекли. Самыми популярными рекламными роликами здесь становятся те, где ребенок объясняет родителю, что он должен купить. Обычно они заканчиваются словами: "Это понятно даже малышу!" Родители сразу умиляются при виде этого цветка жизни и бегут покупать не только детское питание, игрушки и шоколадки, но и бытовую технику и страховки на машины, дома, квартиры и даже презервативы. Использование изображения мальчика в рекламе презервативов и его реплика: "Мама сказала, что можно" — спровоцировали немало споров во Франции. В рекламе он летает на вертолете, делает татуировку, ест мороженое, но в конце ролика мы видим, что он спрашивает разрешение у мамы через дверь, когда она в спальне говорит: "Да, да, да".

Материальное обеспечение хотя бы на короткий срок, но заменяет семейное счастье. Французских отпрысков впору сравнивать с "маленькими императорами" — избалованными китайскими детьми, единственными в семье. Они — дети национального парадокса: в стране кризис не мешает любви, любовь — это одно, брак — это совершенно другое, детей можно рожать в любви и в кризис, но никак не в браке. К последнему сегодня во Франции прибегают только самые консервативные личности, и то по статистике родители 45 процентов детей, родивших их в браке, разводятся уже на 6–8-й год совместной жизни. Таким образом, французы продолжают делать новых людей и поддерживать высокий уровень рождаемости, но потом разводятся, и самое прекрасное воспоминание о семье — это ностальгия о прошлом и о детях.

Известно, что поздние дети — самые любимые и избалованные. В связи с высоким процентом разводов французы предпочитают подождать с рождением ребенка хотя бы до 30 лет.

— Зачем торопиться? У тех, кто спешит с рождением ребенка, молодость проходит быстро и бездарно. Нужно сначала пожить для себя, а уже потом продолжить свой род, — считает 25-летняя Натали, и эта точка зрения становится все популярнее во Франции.

Впрочем, оставаясь детьми до тридцатилетнего возраста, французы стараются не лишать детства и своих отпрысков. Хотят играть — пусть играют, хотят смотреть мультики — пусть смотрят их хоть целый день, хотят сосать соску до пяти лет — пусть сосут: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

На декретный отпуск женщине выделяется четыре оплачиваемых месяца и социальная поддержка. Потом, если она хочет работать, она может рассчитывать только на социум, то есть на платную няню или на мужа. С двух до четырех лет парижский ребенок, если ему очень-очень повезет и его мама по знакомству или по блату найдет для него место в яслях, будет проводить часть дня там. Им особенно никто не будет при этом заниматься, потому что занятия, как уже было сказано выше, — это "лишение ребенка детства". Если же места в яслях не получить, то ребенок сидит чаще с няней, чем с мамой или бабушкой. В многодетных семьях, где родители получают много социальных выплат на детей, дети остаются с мамой или старшими братьями или сестрами.

Роль французских бабушек и дедушек обычно сводится к организации семейных ужинов раз в месяц или раз в несколько месяцев. Иногда, когда они свободны, могут провести с ребенком два-три часа, чтобы родители смогли, например, вместе сходить поужинать с друзьями. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, родители никогда не живут с детьми в одной квартире. Во-вторых, часто они считают, что уже выполнили свой родительский долг, вырастив своих собственных детей, и теперь им надо отдыхать самим: путешествовать, лепить глиняные горшки, играть на фортепиано, учить китайский или ходить на лекции в университет. В-третьих, дети у них появились поздно и так же поздно сами обзавелись новым поколением, поэтому физически дедушки и бабушки не могут помогать воспитывать детей.

До 11-12 лет ребенок еще совсем малютка во Франции, поэтому он не может, по мнению взрослых, осилить такие нагрузки, как балетная, музыкальная или художественная школа. Все это лишенные подобного образования дети наверстывают позже, примерно с 30 лет. Организовать же кружок изучения английского языка для детей 7 лет — это просто нереально, особенно если фантазии родителей переходят границу одного часового занятия в неделю. Один петербургский эмигрант Андрей решил, что во Франции его пятилетняя дочь будет ходить в балетную школу, потому что та мечтает стать балериной, но... таких балетных школ во Франции просто не существует, и его дочери предложили разучивать танец маленьких утят раз в неделю по субботам. Словачка Катарина рассказывает:

— Моей дочери 6 лет. Когда я хотела, чтобы она изучала английский, то я два месяца собирала группу детей моих друзей, а потом, когда не нашла учителя, — пришлось начать преподавать самой!

Следующий этап — детский сад и школа. Они, конечно, если верить французским ток-шоу, не столько источники знаний, сколько источники стресса. Там ведь злые учителя, да и остальные ученики — подозрительные дети эмигрантов! Первые — не уважают свободу личности ребенка, вторые — дурно влияют.

Если после всех этих стрессов и перегрузок ребенок остается без серьезных психологических травм, то он идет поступать в колледж, университет или на подготовительные курсы какой-нибудь Высшей экономической школы. И с этого момента его сразу начинают торжественно относить к новой социальной категории — молодежь. В этой категории француз пребывает минимум до 30 лет, когда он становится наконец взрослым и может делать детей. Когда во Франции тебе 26, тебе все говорят: "Ты еще так молод, у тебя же все впереди!" Когда тебе 35, тебе говорят: "Ты еще молод, но, может, все-таки пора уже и детей рожать?"

Классовое общество во Франции существует до сих пор. У каждого класса — свои ценности и представления о жизни, поэтому дети только воспроизводят класс своих родителей. Ребенок рабочего очень редко может себе позволить ходить в рестораны со своими друзьями и довольствуется "Макдоналдсом", а ребенок высшего государственного служащего с детства учится отличать нож для масла от ножа для рыбы в приличных ресторанах.